Слезы на лепестках роз - Страница 8

Озеро, небеса и луг, окружавшие их, – все переливалось яркой свежестью красок. В контраст с этой буйной пестротой Джордана была облачена в платье из белой воздушной ткани. Единственным ярким пятном в ее наряде был коллаж из махровых роз на полях белоснежной соломенной шляпки.

Патрик очень неохотно признал, что Конрою удалось в совершенстве достичь желаемого настроения очарования юности. Невинной, как первый летний день, юности, приблизившейся к самой грани зрелой жизни.

– Ну, на сегодня хватит, – неожиданно крикнул Филипп. – Свет меняется. Если у нас получилось, то в следующий раз займемся другим настроением. Тоже мягким, нежным, но более мечтательным. Наша юная невинная девушка, чья жизнь – само совершенство, будет грезить о будущем. Постепенно пройдем весь процесс взросления. – Филипп заколебался перед следующей фразой и даже обнял ее за плечи, словно желая поддержать:

– Я подбираю тебе партнера. Того, кто сыграет возлюбленного в следующих эпизодах.

– Нет! – Джордана вырвалась из его объятий. – Ты же знаешь, что я не работаю ни с кем, кроме тебя.

– Солнышко, на этот раз придется. Возлюбленный – вполне естественное продолжение нашего рассказа.

– Нет! – В одном-единственном слове было столько отчаяния, что у Патрика волосы зашевелились, как от скрипа ржавого гвоздя. Он услышал в нем больше чем ярость или удивление. Он услышал панику.

– Джордана! – Филипп снова протянул к ней руку. Так нужно. Я не говорил тебе, потому что…

– Нет!

– Джордана, пожалуйста.

– Вы слышали ответ дамы, Конрой. Она сказала "нет"!

– Патрик! – Джордана развернулась в сторону его голоса, позабыв про стычку с Филиппом.

– Маккэлем! – воскликнул Филипп в унисон с ней. Как вы, черт возьми, здесь очутились?

– Самолетом, машиной и пешком. – Не удостоив Конроя взглядом, Патрик направился к ним через луг.

Он был слишком очарован звуком своего имени на губах Джорданы, глаза его слишком жадно наслаждались ее обликом, чтобы отвлекаться на Конроя.

– Сюда нельзя! Поместье Джорданы закрыто для любопытствующих, – лепетал Филипп, изумленно наблюдая, как к ним приближается огромный шотландец. – Никто же не знал. Никто, кроме… Ричард Чессен! Это его шуточки. Он знал. Вы или ваш приспешник, Куртни, добрались до него.

– Не имеет значения, кто до кого добрался, Конрой. Важно, что я здесь, а вы – уходите.

– Все в порядке, Филипп, ты можешь идти.

Джордана не шевельнулась и не отвернула лицо от незваного гостя, даже когда произносила обращенную к Филиппу фразу. Мысли ее кружились, нервы были напряжены. Хоть она сразу узнала его по голосу, но он все же был почти незнакомцем, к тому же довольно агрессивным. Не опасно ли оставаться с ним наедине?

Пожалуй, нет, ведь он прошел проверку Рэнди, более того, Рэнди наверняка и послала его сюда; а это вотум доверия. Если это негаданное рандеву завершится благополучно, надо будет допросить преданную подругу, чем вызвано такое исключительное доверие.

– Иди, иди. Я уверена, что Рэнди ждет. Передай ей, что мистер Маккэлем нас нашел и что мы скоро придем.

– Мне кажется, я должен остаться. Дани.

– Мистер Маккэлем – не безумец, Филипп. В противном случае Рэнди подняла бы на ноги всю округу.

Вы ведь не безумец, мистер Маккэлем?

– Может быть, но признаваться в этом не собираюсь, – ответил Патрик, который в последнее время и сам частенько задавался этим вопросом.

– Что ж, придется рискнуть, – с шутливым вздохом сказала Джордана, полностью вернувшая самообладание. – Иди, Филипп, тебе нужно закончить работу.

Наш гость проводит меня домой.

Еще одна грань ее таинственного обаяния. Доверчивость и неуловимость. Сочетание, от которого у мужчины кружится голова и он теряет почву под ногами.

Патрику хотелось поймать ее взгляд. Но этот чудный взгляд тоже ускользал, смотрел сквозь него – она ни разу не взглянула ему прямо в лицо. Ее безразличие вызывало в нем острое желание с силой прижать ее к себе и целовать до тех пор, пока она не лишится чувств и не будет страдать так же, как он. Пока эти дивные глаза не посмотрят на него, не посмотрят по-настоящему – не наполнятся той же страстью.

Горестное облачко неожиданно скользнуло по ее лицу – и тут же исчезло. В голосе вдруг послышалась хрипотца от скрытого беспокойства.

– Вы ведь проводите меня до дома, мистер Маккэлем?

– Для меня будет величайшим удовольствием проводить вас, мисс Даниэль.

– Джордана? – Филипп предпринял еще одну попытку. – Ты остаешься?

– Остаюсь. – Не оборачиваясь к нему, она протянула руку и дождалась, пока Филипп пожмет ее. – Мы не долго.

Когда Филипп ушел, не единожды оглянувшись назад, Патрик язвительно скривил губы. Джордана не шевелилась и не отворачивалась. Стояла чопорно-прямо, опустив руки, легонько сжав пальцы. Она казалась совершенно бесхитростной и почти заставила его поверить, что она действительно дитя лета. Невинное, простодушное, нетронутое.

– Твое хладнокровие достойно изумления.

– Правда? – Она слегка вскинула голову, по-прежнему не двигаясь с места.

– К тому же ты замечательная актриса.

– Актриса? С чего вы взяли?

– Ты неделями меня избегала, а сейчас, когда я здесь, и глазом не моргнешь. – Внезапно новое подозрение закралось в его мысли. Да, этого он не учел она с умыслом вела себя именно так, чтобы заинтриговать его.

– Значит, вот в чем дело?

Он принялся ходить вокруг нее, не переставая говорить.

– Я действительно не привык к таким женщинам.

Ты опасна, но я обожаю риск. Ты для меня – вызов, и я его принимаю.